Что именно зацепило в информационной повестке топов банкротства на этой неделе.
21.02.2023 АС Московского округа был рассмотрен обособленный спор о признании недействительной сделки купли-продажи акций АО «АЛЕВ» — ранее крупного производителя молочной продукции (дело № А40-16864/2019, опубликована только резолютивная часть). Портал PROбанкротство уже писал об этом банкротстве. Кассация согласилась с судами нижестоящих инстанций, которые не нашли оснований для признания сделки недействительной, поскольку сделка не отвечала признакам пп. 1, 2 ст. 61.2 закона о банкротстве и ст. 10, 168 ГК РФ. Более того, в судебном заседании был рассмотрен вопрос о неприменении положений абз. 3 п. 26 ПП ВАС РФ от 22.06.2012 № 35, устанавливающий повышенный стандарт доказывания для должника к спорам о признании недействительными сделок по банкротным основаниям.
По мнению Ивана Веселова, сделки с наличной формой расчета всегда вызывают особый интерес у участников банкротных споров (справедливости ради, не всегда безосновательно). При этом расписка о получении денежных средств по договору часто является недостаточной для того, чтобы убедить суд, что исполнение по сделке было реальным, а не притворным/мнимым.
Например, такая проблема возникает при применении абз. 3 п. 8 ПП ВАС РФ от 23.12.2010 № 63, предусматривающего возможность признания сделки недействительной как неравноценной в том случае, если должнику на момент ее заключения было известно об отсутствии у контрагента достаточных денежных средств для ее исполнения. Однако для установления на стороне должника «такого знания» суды обращаются к абз. 3 п. 26 ПП ВАС РФ от 22.06.2012 № 35, ориентирующего, помимо прочего, исследовать имущественное положение контрагента и пр. При этом, несмотря на то, что абз. 3 п. 26 ПП ВАС РФ от 22.06.2012 № 35 касается споров о включении требований в реестр кредиторов (подразумевающий повышенный стандарт доказывания), его применение экстраполируется судами и на споры о признании недействительными сделок по банкротным основаниям (подразумевающий обычный стандарт доказывания «разумная степень достоверности»). См., например, определение СКЭС ВС РФ от 30.09.2019 № 305-ЭС16-18600(5-8) по делу № А40-51687/2012.
С учетом изложенного должник — физическое лицо оказывается в ситуации, когда доказать реальность получения наличных крайне затруднительно, особенно в том случае, когда контрагент по сделке не спешит раскрывать информацию о своем имущественном положении. Вменение же участникам оборота, не являющимся коммерсантами, обязанности по проведению проверки имущественного состояния каждого потенциального контрагента как минимум абсурдно и не отвечает логике и истории развития гражданского оборота.
«Настоящее дело примечательно тем, что суд как раз и указал не недопустимость такого вменения в рамках споров о признании сделок недействительными, подчеркнув, что обязанность по доказыванию обратного должна лежать на кредиторе, оспаривающем сделку. Также вызывает интерес применение судом положений ст. 61.7 ЗоБ. Так, суд отметил, что компания, чьи акции были переданы по договору, находится в банкротстве, реестр требований кредиторов к которой составляет более 4 млрд рублей. В этой связи возврат акций в конкурсную массу должника приведет к ухудшению положения его кредиторов, поскольку акции являются неликвидным имуществом, а проведение торгов повлечет дополнительные затраты для конкурсной массы должника», — Иван Веселов, партнер, Юридическая фирма ALUMNI Partners.
По материалам портала PROбанкротство >>
21.02.2023 АС Московского округа был рассмотрен обособленный спор о признании недействительной сделки купли-продажи акций АО «АЛЕВ» — ранее крупного производителя молочной продукции (дело № А40-16864/2019, опубликована только резолютивная часть). Портал PROбанкротство уже писал об этом банкротстве. Кассация согласилась с судами нижестоящих инстанций, которые не нашли оснований для признания сделки недействительной, поскольку сделка не отвечала признакам пп. 1, 2 ст. 61.2 закона о банкротстве и ст. 10, 168 ГК РФ. Более того, в судебном заседании был рассмотрен вопрос о неприменении положений абз. 3 п. 26 ПП ВАС РФ от 22.06.2012 № 35, устанавливающий повышенный стандарт доказывания для должника к спорам о признании недействительными сделок по банкротным основаниям.
По мнению Ивана Веселова, сделки с наличной формой расчета всегда вызывают особый интерес у участников банкротных споров (справедливости ради, не всегда безосновательно). При этом расписка о получении денежных средств по договору часто является недостаточной для того, чтобы убедить суд, что исполнение по сделке было реальным, а не притворным/мнимым.
Например, такая проблема возникает при применении абз. 3 п. 8 ПП ВАС РФ от 23.12.2010 № 63, предусматривающего возможность признания сделки недействительной как неравноценной в том случае, если должнику на момент ее заключения было известно об отсутствии у контрагента достаточных денежных средств для ее исполнения. Однако для установления на стороне должника «такого знания» суды обращаются к абз. 3 п. 26 ПП ВАС РФ от 22.06.2012 № 35, ориентирующего, помимо прочего, исследовать имущественное положение контрагента и пр. При этом, несмотря на то, что абз. 3 п. 26 ПП ВАС РФ от 22.06.2012 № 35 касается споров о включении требований в реестр кредиторов (подразумевающий повышенный стандарт доказывания), его применение экстраполируется судами и на споры о признании недействительными сделок по банкротным основаниям (подразумевающий обычный стандарт доказывания «разумная степень достоверности»). См., например, определение СКЭС ВС РФ от 30.09.2019 № 305-ЭС16-18600(5-8) по делу № А40-51687/2012.
С учетом изложенного должник — физическое лицо оказывается в ситуации, когда доказать реальность получения наличных крайне затруднительно, особенно в том случае, когда контрагент по сделке не спешит раскрывать информацию о своем имущественном положении. Вменение же участникам оборота, не являющимся коммерсантами, обязанности по проведению проверки имущественного состояния каждого потенциального контрагента как минимум абсурдно и не отвечает логике и истории развития гражданского оборота.
«Настоящее дело примечательно тем, что суд как раз и указал не недопустимость такого вменения в рамках споров о признании сделок недействительными, подчеркнув, что обязанность по доказыванию обратного должна лежать на кредиторе, оспаривающем сделку. Также вызывает интерес применение судом положений ст. 61.7 ЗоБ. Так, суд отметил, что компания, чьи акции были переданы по договору, находится в банкротстве, реестр требований кредиторов к которой составляет более 4 млрд рублей. В этой связи возврат акций в конкурсную массу должника приведет к ухудшению положения его кредиторов, поскольку акции являются неликвидным имуществом, а проведение торгов повлечет дополнительные затраты для конкурсной массы должника», — Иван Веселов, партнер, Юридическая фирма ALUMNI Partners.
По материалам портала PROбанкротство >>